БЕЗ ИДЕАЛОВ

Несмотря на «ненаучность», идеология выполняет ряд важных и полезных функций.

Она отвечает на вопросы, почему нужно быть сознательным гражданином, ради чего переносить ограничения, временные и постоянные трудности. Наконец, она призвана сплачивать членов общества для решения исторических задач.

Коммунистическая идеология, которая выполняла скрепляющую и воспитательную роли, вследствие разрушения советского строя, целенаправленного и массированного очернения выполнять эти роли перестала. Общественному сознанию внушили, что она – некий реликт, навсегда застывший в преступном прошлом, а ее сторонники – ретрограды. Не будем останавливаться на причинах и недобрых мотивах этого внушения. Но что же представляет собой идеологическое настоящее, и каким предвидится будущее?

Совокупность идей, родившаяся от прорыва демократизма, западофилии, актуализации национального фактора, искусственного вычленения исторической территории, на которой расположена современных Белоруссии, Украине, России и множества фабрикаций оказалась эрзацем идеологии государственного строительства, находя отклик лишь у небольшой части населения.

Эффект таков, как если бы на человека крупного телосложения одели одежду ребенка. В то же время всходы западной идеологии, рассчитанной на страны Запада, не являющейся универсальной и воспринимаемой фрагментарно, преимущественно в части позерства, приобретают карикатурные формы.

В итоге руководящие идеи резко сместились в сторону культа потребительства и плотских удовольствий. Тон стали задавать баловни возникшей на руинах старой экономической системы полукриминальной экономики.

Но они способны генерировать не многим более, чем тезис о повышении благосостояния народа путем привлечения и выгодного размещения инвестиций, выдавая его за великую мудрость.

ДЕТИ - ПОТРЕБИТЕЛИ. КОММЕРЦИАЛИЗАЦИЯ ДЕТСТВА

Зримым следствием произошедших преобразований стали идейная импотенция и беспринципность правящей верхушки, истощение энтузиазма граждан, их разобщение, нарастание социальной апатии и цинизма. Произошло своего рода «размагничивание» страны, которая стала жить одним днем.

Там, где должна обозначаться историческая перспектива – сумрак. «Застоем» из идеологического лукавства принято называть времена брежневского правления, в которые на самом деле происходило бурное развитие. Но если то был «застой», то что же у нас теперь?

СССР: ЭПОХА ЗАСТОЯ КАК ФЕНОМЕН

В лучшем случае, ведется борьба с последствиями кризисных явлений, а не их причинами. Если кого-то покалечили или убили, самые отзывчивые собирают деньги на лечение, не имея ни малейших оснований полагать, что жертвоприношения беспределу не прекратятся. Призываются к надлежащему исполнению должностных обязанностей правоохранители. Предполагается, что они должны являть образец добросовестности и ответственности, когда большинство населения работает, как попало. Некоторые из них изгоняются из органов, но вместо них приходят еще менее подготовленные. Внимание сосредотачивается на «отморозках» или «мажорах» и тем самым отвлекается от болезни общественно-политической системы, как таковой.

К примеру, пишущая братия набросилась на информацию о зверстве в Николаеве в отношении О. Макар как на небывалую сенсацию и чрезвычайное происшествие. Журнал «Фокус» вынес на обложку его определение, как «ЧП национального масштаба». Как будто для пишущей братии все эти годы были тайной за семью печатями пагубные процессы в сфере воспитания и культуры, закономерно приводящие к последствиям, которые теперь вызывают бурю эмоций. Словно свалились с Луны со своими эмоциями.

А ведь достаточно было б только посмотреть на то, за счет чего формируется мировоззрение подрастающих поколений, чтобы увидеть, что подобные трагедии запрограммированы. Приглашаю это сделать, в частности, моих оппонентов в дискуссиях из числа сторонников отстраненного эстетства или той точки зрения, что потребитель культурной продукции сам разберется, что ему потреблять. Вот те николаевские фигуранты и разобрались. Ужас в том, что наметилась тенденция к нормальности таких, как они, – вот что надо разглядеть.

Нормальность – свойство не обязательно хорошего, а только усредненного и доминирующего

Стало нормой, что если что-то клонится, его с неизменным безразличием подпирают, прохудилось – латают. Реляции по поводу сдачи в эксплуатацию отдельных масштабных сооружений не уменьшают общественного скептицизма, а скорее служат предлогом для традиционных вопросов: сколько украдено на сей раз? Но и эти вопросы задаются апатично. Призывы к борьбе с коррупцией превратились уже в дежурные фразы и не производят должного эффекта. Хотя бы потому, что к этой «непримиримой борьбе» большей частью сами же коррупционеры и призывают.

В результате идейных брожений в идеосфере получилась мешанина из полярных взглядов, заимствований, тенденциозных утверждений и многого другого. Не убиваемые идеи социальной справедливости соседствуют с апологией собственности. Населению рассказывают о чудодейственности рыночных механизмов и вслед за этим разводят руками, кивая на кризис мировой рыночной экономики, как причину социально-экономических проблем. В целом этот идейный «коктейль» сводится к безыдейности и контрпродуктивен.

ВИДЫ ИДЕОЛОГИЙ

Идейную импотенцию отчетливо иллюстрируют установившаяся политическая система и действующие в ней лица, как раз и призванные генерировать конструктивные идеи общественного развития. Едва ли можно озадачить избирателя сильнее, чем попросив его пояснить, в чем отличия между идейными платформами партий в парламентах постсоветских стран и т.п.

В строгом смысле, эти и многие другие политсилы являются политическими близнецами. Отличаются они только брюками или прическами их лидеров. Идеологически они похожи, как дети-осьминоги из известного мультфильма. Наивному стороннему наблюдателю должно быть невдомек, почему представители этих партий рассредоточились под разными вывесками, если отстаивают одни и те же идеи, излагаемые как под копирку.

Да и антагонисты на публике, фактически находятся на одной идейной платформе. Они не имеют принципиальных разногласий в вопросе правил игры, в первую очередь, в отношении режима собственности, но, как конкуренты, расходятся по поводу своих ролей в этой игре.

Эта политическая система не способна к историческим свершениям, а только к самовоспроизводству и самосохранению, причем любой ценой. Образующие ее партии могут сколько угодно соревноваться, втягивая в орбиту своих страстей граждан, но толку от этого, кроме них самих, никому никакого. Нет ничего тоскливей, чем рассуждать, какая партия наберет на грядущих выборах 11 или 18 процентов голосов, пребывает ли партия в восходящем или нисходящем тренде. Это ой, как важно для самих партий и их партийцев, мечтающих приземлиться в депутатские кресла, но причем здесь остальные?

На словах, подавляющее большинство современных политиков – демократы, все за свободу личности, экономическое процветание и другие позитивные вещи. Но они таковы не потому, что души не чают в демократии и названных благах, а оттого, что действуют в условиях заданности, при которой слыть демократами, радетелями за права человека и прочие демократические ценности выгоднее всего. За это им пожмут руку и окажут поддержку на всемогущем Западе. И не только моральную. На деле в них нельзя не признать только одну веру – в то, что прекрасно можно обойтись без идеалов.

И они могут без них обойтись, и обходятся, но вот страна в целом не может, не рискуя окончательно деградировать. Но где эти идеалы? Лучше спросить об этом у антикоммунистов. Пусть, наконец, отвлекутся от привычного занятия – оплёвывания советского прошлого и поведают, как в настоящих условиях повысить гражданскую сознательность, социальный оптимизм и «намагнитить» страну. Раз поверженные коммунистические идеалы такие ужасные и неприемлемые, то где прекрасные и подходящие? Мы имеем право знать.

Источник: 2000 - https://2000.net.ua/2000/svoboda-slova/sotsium/79458