ХОЧУ ГОРДИТСЯ УКРАИНСКИМИ ОБРАЗОВАНИЕМ И НАУКОЙ

В средствах массовой информации широко обсуждается проект закона «О внесении изменений в Закон Украины «О высшем образовании».

Свое мнение по вопросам развития образования и науки в стране имеет практически каждый, потому нет недостатка в желающих высказаться насчет недостатков действующей образовательной системы и недоработок, противоречий, изъянов в предлагаемых законопроектах.

А также поделиться своим видением мер, направленных на совершенствование этой системы (начиная от школы и заканчивая обретением научных степеней и званий), и покритиковать взгляды иных. Предложения поступают обильным потоком, часто они противоречивы, нередко носят конъюнктурный характер...

Менять! Но что и как?

Однако практически все участники дискуссий сходятся в одном: без экстренных кардинальных преобразований не обойтись. Загвоздка лишь в том, что и как изменять.

В послании к Верховной Раде 7 апреля президент подчеркнул, что модернизация экономики, перемены во многих других сферах требуют и нового качества образования. Он также отметил, что страну не первый год лихорадит от экспериментов в этой области. Планируемая ныне реформа образования, по мнению Виктора Януковича, должна пройти общественную экспертизу, опираться на широкую социальную поддержку. Будем надеяться, что так и произойдет. Внесем в это свою лепту. Цель настоящей статьи — непредвзято проанализировать проблемы, возникшие в образовательной системе за годы независимости (за 20 лет горе-реформаторы вдоволь поиздевались, поупражнялись над тем, что было хорошего в данной сфере в УССР и обеспечивало высокий уровень подготовки специалистов), и на этой основе представить предложения по ее модернизации, приведению в оптимальное состояние.

В публикациях на тему совершенствования системы образования одно из главных мест занимает вопрос финансирования учебных заведений: каким давать больше бюджетных денег, каким — меньше, т. е. в каких пропорциях делить бюджетный пирог? Актуальность этого аспекта обусловлена прежде всего тем, что распределение государственных субсидий в данной сфере в значительной мере влияет на путь дальнейшего развития страны. В частности, очень важно определить рациональные приоритеты и соотношения в финансировании гуманитарного и технического направлений. Перекос в сторону первого из них, который наблюдался в последние годы, — явно не на пользу отечественной экономике. Как констатировалось в упомянутом послании президента, это уже приводит к дефициту кадров таких важных профессий, как инженер, технолог, конструктор и др.

Образование как фактор расслоения

У нас сейчас высшее образование выступает и как один из факторов, воспроизводящих и углубляющих расслоение общества на богатых и бедных. Ведь отпрыски состоятельных родителей учатся — независимо от наличия способностей и прилежания — на дипломатов, юристов, экономистов-международников и т.п., а дети из семей с низкими доходами, даже высокоодаренные, часто не имеют возможности окончить вуз хотя бы по не престижным специальностям, на которые нет конкурса и потому удается поступить на бюджетные места: все равно на стипендию-то не проживешь.

Вряд ли государство устраивает такая перспектива, а значит, этот дисбаланс требует урегулирования. Очевидно, нужно по опыту развитых стран формировать и совершенствовать систему государственных грантов для неимущих студентов, что позволит им получать добротное высшее образование в лучших вузах страны. Решение этих вопросов должно найти отражение и в законодательной базе.

Не количеством студентов силен ВУЗ

Представляется обоснованным высказываемое в дискуссиях мнение, что у нас, в отличие, к примеру, от Англии, Франции или США, численность студентов, обучающихся в вузе, — не показатель его авторитета, рейтинга, высокого уровня подготовки. В стране, конечно, есть ряд престижных университетов с вековой историей (сохранивших традиции и научные школы), где учатся по нескольку тысяч студентов и при этом обеспечивается требуемый уровень. Однако, к сожалению, распространена и противоположная ситуация: ради увеличения притока денег некоторые вузы завлекают на платную форму обучения как можно больше студентов, обещая подготовить высококлассных специалистов по вновь открываемым специальностям, тогда как для организации учебного процесса по соответствующим программам нет ни опыта, ни нужного профессорско-преподавательского состава, ни многих других условий. В подобных случаях качество получаемого образования связано с ростом количества студентов в вузе обратной зависимостью.

По сведениям из прессы, в России только один из трех выпускников вузов работает по специальности, указанной в дипломе. У нас ситуация еще хуже: таких среди имеющих высшее образование — примерно 40%, а из выпускников, которые обучались по госзаказу, около 28% не востребованы.

Шутники поговаривают, будто в Киевском национальном университете культуры и искусств (КНУКиИ) вот-вот примутся готовить в дополнение к традиционным специальностям не только юристов и экономистов, но и магистров в области горного дела, металлургии, машиностроения, сельского хозяйства... Аргумент — культура всюду нужна. Так почему бы, к примеру, сталевару не научиться по всем канонам хореографии танцевать от печи — хоть мартеновской, хоть доменной? А уж КНУКиИ наверняка не помешают поступления денег в кассу в виде оплаты за учебу. За дипломами дело не станет. Выдадут по любой обещанной специальности. Было бы уплачено...

Шутки шутками, однако прецеденты, дающие повод для таких острот, имеют место в реальности — отнюдь не только в названном для примера вузе.

Схема выманивания денег на рынке услуг по предоставлению образования проста. Жонглируя модными, звучными терминами наподобие «бакалавр», «магистр», «менеджер», «маркетолог», «MBA»*, новоявленные комбинаторы переименовывают заурядный техникум, ПТУ, институт повышения квалификации в университет, академию, институт, филиал, факультет. Для получения аккредитации в состав вуза записывают неустроенных кандидатов и докторов наук, привлекаемых чаще на полставки. Однако независимо от количества «остепененных» серьезный научный или преподавательский коллектив так сразу, набрав с бору по сосенке, не сформируешь.

_________________________________________ * MBA (Master of Business Administration) — квалификационная степень в менеджменте (управлении), подразумевающая способность выполнять работу руководителя среднего и высшего звена. Период обучения по программе MBA обычно занимает 1—2 года.

Псевдовузы заманивают в студенты и невысокой платой за учебу. Но получают клиенты за свои отнюдь не фальшивые деньги квазиучебу и, соответственно, квазизнания. Дипломы таких «вузов» ничего не удостоверяют и ничего не стоят на рынке труда (у работодателей прозрение на этот счет уже наступило).

Что противопоставить этой практике?

Предлагается предусмотреть в изменениях в закон «О высшем образовании» кардинальное сокращение численности украинских вузов хотя бы до их количества в УССР, а также провести ревизию специальностей, по которым ведется обучение в вузах всех форм собственности, и сократить количество обучаемых по тем из них, на которые нет спроса в стране.

Механизмы решения этих задач — на усмотрение Кабмина и Министерства образования и науки, молодежи и спорта (МОНМС) как профильной структуры — могут быть различными. Например, ужесточить требования к лицензиям на право ведения образовательной деятельности по каждой специальности; аннулировать действующие разрешения и провести новую — не формальную! — переаттестацию вузов, которая позволит отсеять «пустышки», не обеспечивающие требуемой подготовки, и т.д. Сказанное в большей мере относится к учреждениям негосударственной формы собственности.

До недавних пор власть не реагировала на распространение в стране подобных частных учебных заведений. А казалось бы, она должна усилить надзор за хозяйственными субъектами, предоставляющими услуги в сфере образования. Однако ужесточение соответствующих мер не просматривается, судя по содержанию постановления Кабмина от 30.03.11 № 311, где определены критерии оценки степени риска от деятельности в системе общего среднего и профессионально-технического образования, а также периодичность контроля соответствующих учебных заведений. Грустно, если такая тенденция будет превалировать и в отношении вузов.

Представляется целесообразным отменить разделение вузов на уровни аккредитации, оставив только учебные заведения, соответствующие высшему из таких уровней и обеспечивающие подготовку выпускников, которая удовлетворяет требованиям мировых стандартов. Лишь передовым вузам выделять бюджетное финансирование и сохранить только за ними право выдавать дипломы о высшем образовании государственного образца.

Необходимо, чтобы государственные органы вели постоянный мониторинг востребованности в стране выпускников различных специальностей, открыто публиковали его результаты и соответствующим образом реагировали при наборе студентов. Так, весьма сомнительно наличие у нас реальной потребности в значительном количестве вузов, готовящих, например, специалистов по госуправлению. Вызывают беспокойство, в частности, объявления о приеме в «национальные» учебные заведения на такие специальности, как «управление общественным развитием», «публичное администрирование» и т.п.: разве на это надо направлять бюджетные деньги, заботясь об улучшении состояния экономики страны?

Нужно дать МОНМС полномочия на проведение такой жесткой политики и гарантировать поддержку. Деятельность нынешних руководителей министерства в данном направлении заслуживает безусловного одобрения. Их решения вызывают ожесточенное сопротивление, и оно, без сомнения, будет усиливаться: ведь речь идет об отлучении проходимцев от финансового корыта.

Разрушим — до основанья... А зачем?

Сегодня мы нередко слышим предложения по реорганизации от тех самых «реформаторов», которые довели нашу образовательную систему — ранее одну из лучших в мире — до нынешнего плачевного состояния: под патриотическими лозунгами рушили принципы и методики образования, наработанные десятилетиями, а то и веками, кромсали учебные программы... Правое крыло общества всеми силами старалось искоренить из системы образования в независимой Украине все оставшееся по наследству от Советского Союза, включая то, что соответствовало мировым стандартам.

Зачем нужно было менять названия престижных украинских вузов (что наносило удар по их имиджу) на новые? Ради чего, к примеру, Днепропетровский горный и ряд других институтов превратили в «национальные университеты», а всемирно известные украинские консерватории и многие технические вузы, в частности Днепропетровский металлургический институт, переименовали в «национальные академии»? Увеличить на 10—15% финансирование передовых учебных заведений, если это требовалось, можно было и без модификации их наименований.

Солидные государственные ведомства (МВД, ГНАУ, таможенная служба и т.д.) у нас считают чуть ли не обязательным иметь собственные академии и университеты, зачастую также «национальные». На практике это ведет к распылению госсредств, а не к улучшению образования.

К чему было отказываться в технических вузах от такого определения квалификации, как «инженер»? Выпускники технических вузов, окончившие их два десятка лет назад, гордились полученным дипломом инженера — металлурга, строителя, горного инженера и т.д. Предпочли бы они, чтобы в их документах тогда записали «специалист», «бакалавр» или пусть даже «магистр»? Нет, конечно. Инженерное образование по сути и есть высшее техническое. А «бакалавр» — не носитель высшего образования в нашей стране. Это не более чем получивший специальную подготовку рабочий.

Сколько ни твердят об ущербности экономики социалистического строя, нельзя отрицать, что инженерная элита Украины во второй половине XX в. по уровню образованности, способности к творчеству, генерированию новых идей, по умению воплощать в жизнь самые передовые технические решения не уступала своим коллегам в США, Великобритании, Франции и других технически развитых государствах. Подтверждением служат хотя бы достижения украинских предприятий в ракетостроении, освоении космоса и т.д.

«Болонизация»: выпускники — на экспорт?

Приверженцы Болонского процесса без устали повторяют, что он позволит интегрировать отечественное образование в европейскую систему — и дипломы выпускников наших вузов будут котироваться в Европе. Но, во-первых, государство финансирует обучение своих граждан совсем не для того, чтобы они потом уехали работать за рубеж. Во-вторых, надо признать: выпускники, получившие сегодня по Болонской системе звания младшего специалиста, бакалавра и даже магистра, не отвечают требованиям, предъявляемым к персоналу для работы с технологиями и оборудованием современных промышленных комплексов, горно-металлургических, энергетических, машиностроительных и многих других предприятий.

ВУЗЫ ГОТОВЯТ МАРИОНЕТОК

По этой же причине выпускникам украинских медвузов не доверят лечить больных в развитых цивилизованных государствах: за рубежом им придется учиться чуть ли не заново.

Наши дипломы о высшем образовании признают лишь в государствах, испытывающих острый недостаток в квалифицированных кадрах: таким путем здесь стимулируют «утечку мозгов» к ним из Украины. Не исключено, что подобными соображениями руководствовалась и Аргентина, подписывая 21 апреля межправительственное соглашение о взаимном признании документов о высшем образовании.

В России и даже в Германии все более критически относятся к Болонской системе. Не подходит она и для украинских реалий. Не для того ли проталкивают ее к нам, чтобы проще было «высасывать мозги», интеллект нации?

Языки: подойдем к вопросу прагматически

Говоря об образовании, нельзя обойти и вопрос использования русского и украинского языков при обучении студентов. Автор настоящей статьи в свое время наблюдал, как нелегко преподавателям читать будущим металлургам лекции по техническим дисциплинам на украинском языке и с каким трудом при этом студенты улавливают суть излагаемого материала (из-за сложностей восприятия специальной терминологии). И еще в 2000-м написал в соавторстве с профессором В. А. Николаевым из Запорожья двухтомный учебник по прокатному производству на украинском (в 2010 г. вышло второе издание). Думаю, этот факт не позволит никому обвинить меня в неуважительном отношении к государственному языку, несмотря на изложенное далее мнение.

Специалистов для горно-металлургического комплекса, угольной промышленности, тяжелого машиностроения, транспорта и др. готовят преимущественно вузы, расположенные в юго-восточном регионе, — там, где функционируют металлургические гиганты, горнорудные комбинаты, шахты, предприятия по добыче и переработке угля, машиностроительные заводы, обслуживающие названные выше отрасли. На перечисленных и многих других промышленных объектах техническая и технологическая документация, производственный процесс ведутся на русском языке. Изменить это сейчас нереально: один лишь перевод техдокументации на украинский потребовал бы миллиардных затрат, и никто на это не пойдет. И потому предприятиям указанного профиля требуются специалисты, подготовленные для работы в русскоязычной технологической среде и с русскоязычной технической документацией. А мы в вузах, получается, создаем студентам трудности, которые затем приходится преодолевать на производстве.

В условиях рыночной экономики покупатель всегда прав. А в этом качестве выступает в рассматриваемом случае работодатель, предпочитающий принять на предприятие выпускников, которые получили высшее техническое образование на русском и благодаря этому быстрее адаптируются на производстве. Очевидно, что система образования должна учитывать эти запросы. И не надо искать в этом утверждении какой-либо политический подтекст: оно продиктовано рациональным, сугубо прагматическим подходом.

Инженер — должно звучать гордо

Продолжая тему инженерного образования, подчеркнем: нужно повысить престижность инженерной деятельности, последующей работы выпускников вузов на промышленных предприятиях. Это задача государственного уровня.

Ведь сегодня — зачастую неумышленно — осуществляется антиреклама, демонизация металлургии, химической, угольной промышленности, энергетики, машиностроения. Нагнетается негатив: навязываются стереотипные представления о вредности этих производств, о тяжелых условиях труда на них, о загрязнении окружающей среды предприятиями тяжелой промышленности, об их слабой технической оснащенности и т.д.

И в то же время будущим абитуриентам крайне редко говорят о том, что именно отечественная тяжелая промышленность кормит наш народ. Так, металлургия дает 25% национального валового продукта и примерно 40% валютных поступлений в страну. Соответственно на обучение специалистов для промышленности, как и для сельского хозяйства, должны направляться бюджетные средства. Пора прекратить тратить деньги и силы на пополнение уже и без того избыточной рати юристов, экономистов, финансистов, большинство из которых по окончании вуза не найдут работу по специальности.

Для сравнения: в РФ подготовкой специалистов для промышленности озабочены в высших эшелонах власти, включая Дмитрия Медведева, который недавно провел встречу со студентами технических вузов. Многие крупные российские компании («Роснефть», Новолипецкий металлургический комбинат и др.) вкладывают значительные средства в создание современной учебной базы в вузах, где готовят для них специалистов. Возобновляется система продолжительной производственной практики студентов на промпредприятиях.

Есть понимание необходимости подобных мер и у нас. В частности, на съезде Союза химиков 20 апреля обсуждалось состояние образования и подготовки специалистов для отрасли, и руководители предприятий выразили готовность к таким же действиям, какие предпринимают российские коллеги, к тесному сотрудничеству с профильными вузами. Говорили и о том, что учебные планы и программы должны создаваться совместно с работодателями, заказчиками (например, отраслевыми ассоциациями, союзами, объединениями предприятий) или хотя бы согласовываться с ними, а не спускаться сверху из МОНМС. Никто лучше руководителей предприятий не знает требований к подготавливаемым для них специалистам.

В то же время нельзя допускать, чтобы система образования, вузы ориентировались на устаревшие производства и технологии, готовя таким образом специалистов для деградирующих предприятий. Ректорам вузов нужно более тесно контактировать с директорским корпусом, что позволит выйти на оптимальные решения и на их реализацию.

Технические вузы и специальности в нашей стране требуют сегодня рекламирования, пиара. Речь не о дешевых примитивных приемчиках, когда с экрана телевизора ректор в тщетной попытке компенсировать недобор студентов зазывает абитуриентов в свой вуз, обещая очередные «Нью-Васюки». Нужна качественная пропаганда достижений — достоверная информация о выполненных исследованиях, полученных новых научных результатах, изобретениях, открытиях, о публикации фундаментальных монографий, цитируемости работ профессоров в иностранных литературных источниках, о проценте выпускников вуза, трудоустроенных по специальности... Сказанное в полной мере относится и к научно-исследовательским, академическим институтам. Именно такие показатели создают подобным учреждениям имидж, «бренд».

А еще — высокий уровень требований к абитуриентам. Несмотря на дорогое платное образование в Кембридже, Гарварде и других всемирно известных вузах, туда ни за какие деньги не поступишь без должной подготовки и честной победы в конкурсе.

На инновации нужен спрос

В последнее время в некоторых СМИ появились статьи, где пропагандируется необходимость стимулировать инновационное развитие экономики, но при этом акцент делается на том, что следует указанием сверху отвести некоторым университетам ведущие позиции в науке, определив эти учебные заведения как центры такого инновационного развития государства. Первый тезис не подлежит сомнению. А вот второй — о создании каких-то особых, дополнительных стимулов для активизации научной деятельности университетов (благодаря чему надеются улучшить статус нашей университетской науки в мировой табели о рангах)... Тут вспоминается, уж извините за такую ассоциацию, общеизвестная притча о том, что для повышения эффективности борделя необходимо менять не вывеску и не мебель, а, так сказать, обслуживающий персонал.

Внесение в название университета титула «инновационный» ничего по сути не изменит: состав ученых и их творческий потенциал останутся прежними. Некем ныне заменить работающие в науке кадры — лучших претендентов на их места у нас нет.

Формирование настоящего ученого — процесс длительный

К тому же для объективности стоит напомнить: в недалеком прошлом в СССР практически все передовые разработки, инновационные решения в промышленности создавали не учебные институты или университеты (хотя они получали определенное стимулирование и там работали много выдающихся ученых), а институты АН, специальные конструкторские бюро, проектные и другие организации. Внедряли новые технические решения в производство, как правило, отраслевые институты, специалисты которых годами в командировках отлаживали работу пусковых объектов на ударных комсомольских стройках союзного значения. Вузовским ученым такая работа не по силам (это не касается гуманитариев или «чистых теоретиков», поскольку перед ними стоят иные научные задачи).

Поэтому нет никакого резона плодить какие-то новые «инновационные» вузы. Наоборот — как уже говорилось, нужно сокращать, ликвидировать массу всяческих коммерческих университетов, академий, институтов и прочих квазиучебных заведений, разросшихся подобно раковой опухоли на теле системы образования.

В первую очередь следует закрыть всевозможные рыночного толка филиалы и факультеты ряда вузов, разбросанные чуть не по всем населенным пунктам державы. Думаю, никто не знает их точного количества. Именно в них угнездились шарлатаны и «наперсточники» от образования и науки. К данной категории относятся и многие организаторы частных вузов, судя по уровню «знаний» их выпускников.

Перспективно, думается, и такое направление реорганизации системы, как объединение отдельных профильных вузов и отраслевых институтов. Первый шаг на этом пути уже сделан. Так, постановлением Кабмина от 21.03.2011 - 2023 № 280 предусмотрено объединить Криворожские технический и педагогический университеты, а также экономический институт в Криворожский госуниверситет с передачей ему Научно-исследовательского горнорудного института и НИИ безопасности труда и экологии в горнорудной и металлургической промышленности (на базе которых будут образованы структурные подразделения университета).

Преимущества этого решения очевидны. Во-первых, повысится качество подготовки студентов названных вузов за счет эффекта синергии. Во-вторых, в упомянутых НИИ, можно надеяться, оживится научная работа благодаря подпитке их профессорско-преподавательскими кадрами. В-третьих, педагоги и студенты получат прямой доступ к оборудованию и научно-технической базе этих НИИ.

Если бы некоторые вузы начали объединять с НИИ лет 10—15 назад, многие отраслевые институты остались бы живы... Можно пожелать МОНМС совместно с Госагентством по управлению государственными корпоративными правами продолжить начатую работу. Причем объединять вузы и НИИ надо не только по их просьбе, но и волевым решением сверху, если в низах отсутствует понимание необходимости этого преобразования. Ведь таким образом интегрируются знания, опыт, потенциал, финансовые ресурсы.

Нередко звучат призывы «вернуть науку в вузы», учредить специальные исследовательские, академические университеты (в том числе на базе НАН), создать новую систему высшего образования, ориентированную на инновационную экономику... К подобным предложениям следует подходить крайне осмотрительно, руководствуясь принципом «не навреди».

Прежде всего отметим: никто науку из университетов не изгонял. А реформирование системы образования нужно проводить пошагово — революционные решения и нулевые варианты для стратегических, государственного масштаба задач неприемлемы. Инновационное развитие экономики необходимо, но не за счет ослабления внимания к ее базовым отраслям.

На инновации нужен спрос, госзаказ. Только в этом случае даже в условиях рыночной экономики можно ожидать крупных инновационных прорывов. Ничего подобного не произойдет — ни в области нанотехнологий, ни в сферах тяжелой промышленности и сельского хозяйства — без активной роли властей, которым надлежит не только создавать благоприятный климат для инноваций и инвестиций, но и целенаправленно стимулировать крупный бизнес финансировать науку, инновационные разработки, увеличивать бюджеты выполняемых НИР.

Итак, идея учредить в стране один или несколько университетов, основная новизна которых будет заключаться в использовании слова «инновационный» в названии, вызывает недоумение. У нас хватает университетов, способных готовить специалистов для так называемого шестого передела, где применяются современные нано- и биотехнологии. Вполне достаточно дополнить, модернизировать учебные программы и ввести специальные курсы на соответствующих факультетах. Зачем же городить новый огород? К тому же замысел напоминает реализованную с десяток лет назад концепцию создания с той же целью технопарков. Их руководители, используя предоставленные этим структурам льготы, массово уходили от налогообложения, обкрадывая государство.

Нельзя не согласиться с мнением ректора Национального технического университета «Киевский политехнический институт» академика Михаила Згуровского, что инновационные среды могут успешно создаваться на базе уже существующих университетских и научных центров, где сохранились научные и инженерные школы (ZN.UA, № 2, 22.01.11).

Поддержать банк интеллекта нации

В уже не раз упомянутом послании к ВР сказано, что сфера науки требует не только поддержки, но и глубокого реформирования.

Возникает опасение: как бы псевдореформаторы, формально восприняв этот тезис и вооружившись им как ссылкой на авторитет президента, не двинулись на штурм НАНУ, дабы добить академию и растащить ее имущество... Мы не должны этого допустить. Случись такое, это была бы национальная катастрофа.

Да, в наших академических институтах более 25% сотрудников — почтенного возраста. Молодые в науку не идут: нет у них мотивации заниматься ею — ведь это требует увлеченности, вплоть до самопожертвования. Трудно кого-либо конкретно обвинять в сложившейся ситуации. Но сейчас государство должно создать такую систему стимулов для талантливой молодежи, чтобы работать в науке было престижно и выгодно в материальном отношении — именно так обстоит дело в развитых странах.

Государство поддерживало украинскую Академию наук и в самые трудные годы своего становления. Вот и сейчас необходимо сохранить и поддержать этот банк интеллекта нации. Ибо именно в НАН и сегодня, несмотря ни на что, рождаются, сохраняются и продуцируются истинно инновационные технологии и направления развития науки.

Концепция реформирования образования касается и системы подготовки научных кадров высшей квалификации, кандидатов и докторов наук. К сожалению, за годы независимости Украины научный уровень защищаемых кандидатских и докторских диссертаций существенно снизился. Если докторскую, защищенную в 80-х, разделить на две части, то каждая половина по набору и уровню научных результатов превосходит типичную нынешнюю диссертацию.

Процесс написания диссертаций под заказ за наличные — для бизнесменов, чиновников, депутатов разного калибра, стремящихся добавить себе имиджевых баллов, — поставлен на поток. Квалифицированные ученые выполняют такие «заказы» от безысходности, не уважая ни себя, ни заказчиков. В итоге обесцениваются научные степени и звания. Я однажды был шокирован тем, что соискатель степени не смог даже прочитать дифференциальные уравнения из «своей» диссертации. К счастью, ВАК поставила крест на притязаниях этого соискателя.

Что же делать для исправления сложившейся ситуации?

Прежде всего скажу о том, чего делать не стоит. Не надо вводить новые названия для определения статуса ученого. Зачем «кандидата наук» менять на «доктора философии»? Привычное на Западе название степени не вписывается в принятые у нас понятия. Какую «философию», в нашем понимании этого слова, можно усмотреть, например, в специальности «машины и процессы для...»? Ведь кандидат наук понимается именно как кандидат в ученые по определенной специальности (а не как сложившийся философ).

Далее. Необходимо ужесточить требования к кандидатским и докторским диссертациям. Хотя бы вернуться к тем, которые действовали 25—30 лет назад. Ведь в проекте изменений к закону о высшем образовании вообще никак не сформулированы требования к диссертациям на соискание степени «доктора философии». Планка соискания ученой степени фактически опущена до уровня защиты дипломного проекта.

К научной степени доктора наук в названном проекте требования сформулированы четче. Подчеркнуто, что научные работы соискателя должны быть опубликованы в ведущих украинских и зарубежных научных изданиях, получить национальное и международное признание. Это, безусловно, позитив. Хорошо бы еще ввести требование индивидуального авторства публикаций (тогда не будут появляться доктора наук, которые самостоятельно не написали ни одной работы) и дополнить требования к докторским диссертациям необходимо условием решения научной проблемы мирового уровня.

И последнее

Решения специализированных ученых советов о присуждении научных степеней всегда утверждались Высшей аттестационной комиссией (ВАК). Сегодня из уст реформаторов звучат призывы упразднить ВАК и считать решение вузовского ученого совета единственной и последней инстанцией. При этом опять-таки ссылаются на европейский опыт. Но в наших условиях такое решение привело бы к окончательному краху системы подготовки и оценки квалификации ученых. Если ВАК упразднен и не будет восстановлен, то утверждать решения ученых советов о присуждении научных степеней должен орган, специально созданный в НАН. Это не потребует дополнительных затрат: НАН имеет в своем составе контингент ученых мирового уровня и успешно справится с этой задачей.

Что касается МОНМС, то дай бог ему разгрести завалы в сферах школьного, среднего специального и вузовского образования. Нельзя допустить, чтобы чиновник этого министерства, даже с блестящим опытом предыдущей работы учителем в школе, решал, какая диссертация соответствует докторскому уровню, а какая — нет, по чуть не сотне всевозможных специальностей. Чиновники министерства должны быть озабочены повышением образовательного уровня школьников, абитуриентов, который неуклонно снижается.

Не освободить ли МОНМС от «Н»?

Сегодня наукой у нас управляют по меньшей мере три государственных ведомства: НАН, МОНМС, Государственное агентство по вопросам науки, инноваций и информатизации. Какой смысл государству распылять финансовые ресурсы на дублирование практически одинаковых функций разными госструктурами, раздувая чиновничий аппарат? В этом свете представляется целесообразным в интересах создания благоприятных условий работы МОНМС в области школьного и высшего образования освободить это министерство от курирования науки. Ведь есть более компетентное в этой сфере ведомство — НАН.

С первых лет независимости Украины функционировал Государственный инновационный фонд, ответственный за инновационное развитие экономики. Государственных денег им было потрачено немерено. А результатов фактически никаких.

Сегодня Госагентство по вопросам науки, инноваций и информатизации возглавляют весьма компетентные в науке, инициативные ученые, и это позволяет надеяться, что прошлый негативный опыт не повторится. Тем не менее для концентрации бюджетных средств на прорывных научных направлениях, возможно, следует рассмотреть целесообразность присоединения этой структуры к системе НАН.

Можно ожидать, что реализация данных предложений исключит дублирование функций управления наукой, исполняемых разными государственными ведомствами.

В заключение подчеркну: высказывая в настоящей статье свою точку зрения и предложения, ни в коей мере не преследовал популистских целей и не имел каких-либо конъюнктурных соображений. Ужасно хочу гордиться отечественными образованием и наукой...

Источник: 2000 - https://2000.net.ua/2000/aspekty/obrazovanie/75280