СОДЕРЖАНИЕ

СУЩНОСТНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ФЕНОМЕНА ВЛАСТИ: ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД

Относительно недавно в отечественной политической философии начала формироваться новая область знания, новая наука — кратология¹²², основным предметом изучения которой является сущность, природа власти и все формы ее объективных и субъективных проявлений в окружающей нас действительности. Именно эта наука призвана собирать и систематизировать все знания о власти.

Общество как сложившаяся система требует для своего функционирования упорядоченности и стабильности, а значит, нуждается в управлении и власти. Более того, со временем такая необходимость только возрастает, так как с ростом технологической и энергетической вооруженности современное общество без эффективной власти способно к самоуничтожению в кратчайшие сроки.

Поэтому главное предназначение власти состоит в реализации целей управления, урегулировании социальных конфликтов и осуществлении связей в обществе.

¹²² См.: Халипов В. Ф. Наука о власти. Кратология. — М.: ОСЬ-89, 2008; Кратология — наука о власти: Концепция. — М.: Экономика, 2002; Власть: Основы кратологии. — М.: Луч, 1995.

Весь исторический опыт убедительно доказывает, что власть — необходимый элемент общественной организации, без которого невозможны ее жизнеспособность и функционирование. Она призвана регулировать взаимоотношения между людьми, между ними, обществом и государственно-политическими институтами. Хотя власть и наделяется некоторыми общими, универсальными значениями, в разных социокультурных системах она может иметь особые оттенки. Власть в контексте политических отношений подразумевает наличие субъектов властных отношений — людей, групп, организаций, институтов и т.д., и с этой точки зрения она есть социальный институт. Поэтому вполне естественно, что ее трактовка связана с ценностями, принципами, позициями, установками разных социокультурных групп.

Сложилось представление о политике как об одном из видов искусства управлять. В связи с этим можно дать следующее определение политической культуры. Это исторический опыт, культурная память социальных общностей и отдельных людей в сфере политики, их ориентации, навыки, влияющие на политическое поведение. Такое определение политической культуре было дано Г. Алмондом в работе «Культура гражданина» (1956 г.). В основе этого определения лежит представление об особом типе ориентации на политическое действие. Поэтому можно говорить о специфике познавательной ориентации, эмоциональной ориентации и оценочной ориентации личности. Другой не менее важный критерий для выделения самостоятельной социально-политической сферы — свобода человека в его самопроявлении и саморазвитии. Свобода — универсальная ценность человеческого бытия. А вот временные возможности быть свободным и чувствовать себя свободным, характерные для своего времени, для своей эпохи, получили самое общее политическое название — демократия.

Цивилизованное общество XXI века удовлетворяется общим понятием «демократия» в его изначальном смысле «власть большинства» (Аристотель¹²³). Развитие идеи представительной власти дало возможность в политической мысли вывести такое понятие, как «элитарная демократия».

Организационно-оформительные процессы в обществе связаны с функционированием социальных институтов. Самый первый и главный институт, находящийся в постоянном своем становлении, — общество. Общество — одна из наиболее широких социально-философских категорий, которая в современных условиях имеет много конкретизаций философского, политического и социально-организационного плана. Общественная жизнь функционально упирается во многие структурные организующие. Люди не могут существовать, не создавая долговременных коллективов. К. Маркс считал, что люди создают условия для удовлетворения своих потребностей только благодаря совместной организованной деятельности. Исследователи культурно-общественных и этнических отношений Г. Ленски и Дж. Ленски¹²⁴ выделили шесть основных элементов, необходимых для существования общества. К ним они отнесли:

• общение между его членами;

• производство товаров и услуг;

• распределение;

¹²³ См.: Аристотель. Политика: Наука об управлении государством. — М.: Эксмо, 2003.

¹²⁴ См.: Lenski G. & Lenski J. Human societes — N.Y., 1970.

• защиту членов общества;

• замену его выбывающих членов;

• контроль их поведения.

Большое значение в изучении человека и общества имеет понятие социального института. Институты создают устойчивые формы совместной деятельности людей по использованию общественных ресурсов ради удовлетворения их потребностей. Потребности человека в разные исторические времена меняются, сохраняя основную свою биолого-физиологическую основу и добавляя массу новых направлений своего развития. Многие из этих направлений вполне обоснованно считаются составляющими культурного фона. Одной из важных социокультурных функций институтов является стабилизация деятельности людей. Известный американский ученый Н. Смелзер¹²⁵ определяет социальный институт как совокупность ролей и статусов, предназначенных для удовлетворения определенной социальной потребности.

Петербургский философ А. Г. Давыденкова¹²⁶ следующим образом определяет социальный институт: «...это специфическое социальное образование, призванное обеспечить воспроизводство общественных отношений, надежность и регулярность удовлетворения основных потребностей общества и человека. Благодаря социальным институтам в обществе достигается стабильность, предсказуемость поведения людей, устойчивость их социальных связей».

¹²⁵ Смелзер Н. Социология / пер. с англ. — М., 1994. — С. 91.

¹²⁶ Давыденкова А. Г. Философия личности и культурно - институциональные процессы: монография. — СПб.: ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2005. — С. 34.

Говоря об эффективности современных российских социальных институтов, в первую очередь политико-правового характера, московский философ А. Д. Хлюпин¹²⁷ пишет: «В полном соответствии с заключением Д. Норта об отсутствии прямой зависимости между стабильностью и эффективностью социальных институтов. установлено, что этот процесс, снижая эффективность формальных институтов, созданных в 1990-х — начале 2000-х годов, одновременно способствует стабилизации институциональной среды».

Социальный институт — сложная общественная конструкция, в основе которой лежат нормативные связи, предписывающие определенные культурные стандарты и типы поведения. Поэтому нередко определение социального института трактуется как комплекс правил, норм, установок, регулирующих наиболее важные сферы человеческой деятельности и организующих их в систему ролей и статусов. В этом плане социальный институт выполняет роль соединяющего и посредствующего звена между традицией и инновациями. Сама идея стандарта появилась в экономическом и правовом отношении в какой-то степени для закрепления начала философии инноватики. С одной стороны, социальный институт — это совокупность лиц, учреждений, осуществляющих конкретные общественные функции (семья, религия, политика, образование, наука, государство). Этот ракурс анализа учитывает сложившиеся формы организации общества и вписывается в рамки традиционной политической культуры. С другой стороны, социальный институт — это система норм и ценностей, правил и установок, гарантирующих сходное поведение людей, регулирующих различные сферы человеческой деятельности и организующих их в систему ролей и статусов.

¹²⁷ Хлюпин А. Д. Деформализация правил: причина или следствие институциональных ловушек? // Политические исследования. — 2004. — № 6. — С. 6.

Такой акцент формирует другую философскую установку, опирающуюся на безличные отношения стандартов модернистской культуры. Но и такому подходу пока еще не чужды традиции, по крайней мере, традиции бюрократической системы. Как показал опыт, постмодернизм с его опорой на коммуникативно-ситуационный подход подрывает традиции, разрушает пространственно-временные связи между поколениями, формирует новые институты, опирающиеся на другие установки: глобализм, массмедийная информация и др¹²⁸.

Деятельность любого социального института сопровождается:

• набором специфических социальных норм и предписаний, отражающих социокультурную сторону жизни общества;

• включенностью института в социально-политическую, идеологическую и ценностную структуру общества, что позволяет узаконить его деятельность;

• наличием материальных средств и условий, обеспечивающих выполнение определенных функций.

В зависимости от целей и задач, функций, выполняемых в обществе, можно выделить основные Социальные институты: институт семьи и брака; экономические институты; политико-правовые институты; социокультурные, образовательные и воспитательные институты.

¹²⁸ См.: Иконникова С. Н. Постмодернизм как новая парадигма в культурологии // Диалог культур и партнерство цивилизаций: VIII Междунар. Лихачевские науч. чтения, 22 — 23 мая 2008 г. — СПб.: Изд-во СПбГУП, 2008.

Существуют определенные черты и признаки, характерные для всех социальных институтов:

• установки и образы поведения;

• культурные символы;

• утилитарные культурные черты;

• устные и письменные кодексы поведения;

• идеология.

Функции и дисфункции институтов могут быть явными, если они очевидны и всеми сознаются, и латентными (неявными), если они носят скрытый характер и не всегда осознаются. Под термином «институционализация» понимается процесс упорядочения и формализации социальных связей и отношений, т. е. это и есть процессы создания социальных институтов как устойчивых, нормативно закрепленных форм социального взаимодействия людей. «Институционализация — процесс формализации социальных отношений, переход от неформальных отношений (объединений, согласий, переговоров) и неорганизованной деятельности к созданию организационных структур с иерархией власти, регламентируемой соответствующей деятельностью, теми или иными отношениями, их юридизацией, если это возможно и необходимо. Организация и формализация общения, отношений и деятельности превращает их в институт семьи, школы, учреждений и т.д. Институционализация представляет собой синергетический процесс перехода самоуправления и самоорганизации явлений к организационным и управленческим»¹²⁹. Это определение, данное в «Современной философской энциклопедии», делает акцент на формализационную сторону институционализации, указывая на сложный характер самого процесса институционального оформления общества.

¹²⁹ Кравченко И. И. Институционализация // Новая философская энциклопедия: В 4 т. — М., 2001. — Т. 2. — С. 125.

Другое определение, с указанием на деятельностный характер культурно-ценностных ориентиров общества и личности, дано в «Российской социологической энциклопедии». «Институционализация — это процесс формирования различных типов социальной деятельности в качестве социальных институтов» ¹³⁰. Перечислим важнейшие предпосылки этого процесса:

• возникновение определенных общественных потребностей и новых типов социальной деятельности и соответствующих им социально-экономических и политических условий;

• развитие необходимых организационных структур и связанных с ними социальных норм и регуляторов поведения (мировоззренческая составляющая);

• интернализация индивидами новых социальных систем и ценностей, формирование на их основе системы потребностей личности, ценностных ориентаций и ожиданий.

Завершением процесса институционализации является интеграция нового вида социальной деятельности в существующую структуру культурных отношений. Благодаря этому формируется определенный набор формальных и неформальных санкций, с помощью которых осуществляется социальный контроль за соответствующими типами поведения. Институционализация может происходить как появление новых социокультурных институтов и как изменение и совершенствование сложившихся социальных институтов и структур, культурных форм.

¹³⁰ Комаров М. С. Институционализация // Рос. социолог. энциклопедия / под общ. ред. Г. В. Осипова. — М., 1998. — С. 160.

В этом случае она связана с инновационными процессами в обществе. Сами институциональные теории возникли как потребность осознать ускорение в социокультурных изменениях и как научная реакция на философию инноватики. С другой стороны, они отразили акцентуацию сознания исследователя на выявление роли мировоззренческой информации, которая как раз и аккумулируется в концептуальной власти.

Институционализация исследуется в научной литературе с двух основных точек зрения. Во-первых, как исторический процесс зарождения и установления новых социальных институтов. Это позволяет раскрыть причины и условия их возникновения. Во-вторых, в качестве способа функционирования социальных институтов в рамках социальных систем в связи с процессом адаптации индивидов и коллективов к ее нормативным требованиям. В ходе этого функционального процесса формируются культурные и социально-психологические механизмы обеспечения стабильности и устойчивости общественной организации¹³¹.

Используется термин «институционализация» и для обозначения еще одного социокультурного явления — выявления специфики познавательных процессов. Любая научная теория институционализируется, осваивая свою собственную предметную область.

¹³¹ См.: Шаронов В. В. Соотношение социального и антропологического знания // Философия и методология познания / под общ. и науч. ред. В. Л. Обухова, Ю. Н. Солонина, В. П. Сальникова и В. В. Васильковской. — СПб., 2003. — С. 499-518.

Современный петербургский социолог О. И. Иванов в связи с этим пишет: «Институционализация — процесс формирования, установления и легитимации системы определенных социальных групп, организаций и учреждений, специализирующихся на выполнении специфических социальных функций, на удовлетворении конкретных общественных потребностей. В ходе институционализации новой предметной области развиваются новые социальные знания и формируется новое научное сообщество. Эти два важнейших аспекта процесса — когнитивный и социальный — взаимодействуют друг с другом. Когнитивный аспект институционализации связан с развитием системы знаний о предмете. Социальный аспект институционализации связан с формированием системы отношений между людьми, которые определяют себя профессионалами в данной предметной отрасли. Становление когнитивной стороны — история идей, а становление социальной стороны предметной отрасли — история людей»¹³².

В науковедении обычно выделяют несколько этапов институционализации научной дисциплины. Так, например, американский исследователь Кларк выделяет пять основных ступеней институционализации науки:

• появление отдельных ученых-одиночек, которые ставят вопрос о необходимости формирования новой предметной области;

• появление научных обществ и ассоциаций;

• образование академической науки;

• создание специализированных институтов, т. е. институционализация выходит на уровень создания научных и учебных институтов;

• образование «большой» науки.

¹³² Иванов О. И. Введение в социологию социальных проблем. — СПб., 2003. — С. 9.

В этом плане чрезвычайный интерес представляет работа В. Ф. Пустарнакова, посвященная анализу институциональности русской философии в контексте становления российской общественно-политической мысли. В книге «Университетская философия в России» он пишет: «Университетская философия всегда была институционализированной профессиональной, выступавшей в преподавании и в самостоятельном творчестве профессуры в виде той или иной системы» ¹³³.

Под понятие институционализации попадают сегодня очень многие социокультурные явления и процессы. Возможно, необходимо разделить терминологически организационно-структурную и нормативно-правовую стороны институционализации. По мнению А. Г. Давыденковой, то, что связано с правовым, идеологическим и образовательно-социализационным закреплением институтов, следует называть по-прежнему институционализацией, от слова «институция». Структурно-организационное оформление общества можно называть институализацией или институтоализацией — от слова «институт». Хотя надо, конечно, отметить, что речь идет о едином взаимосвязанном инновационно-общественном процессе, существенно изменяющем культуру человека, и вполне правомерно определять весь комплекс этих изменений как институционализация. В нашей работе институционализация рассматривается в контексте становления феномена концептуальной власти как одного из социокультурных институтов.

¹³³ Пустарнаков В. Ф. Университетская философия в России: Идеи. Персоналии. Основные центры. — СПб., 2003. — С. 211.

В зависимости от уровня развития разделения труда и социально-культурных отношений исторически складывались различные типы социальных структур, которые находили определенное системное сопровождение, определенную институционализацию. Такая картина общества рисуется с точки зрения структурно-функционального подхода. Коммуникативный, «человекоцентрирующий» подход в анализе общества делает акцент на поведенческие стороны институционализации¹³⁴. В таком случае в определении социального института за основу берется взаимодействие (интеракция) людей. Воспроизведем одно из определений такого плана: «Социальные институты — это исторически сложившиеся и закрепленные, устойчивые, самовозобновляющиеся виды социальных взаимодействий, призванные удовлетворять те или иные человеческие нужды». Иными словами, социальный институт — это процедура социальных действий, которая надежно обеспечивает регулярное удовлетворение жизненно важных потребностей.

В коммуникативном подходе для социальных институтов характерны:

1. Четкое распределение функций, прав и обязанностей участников институционализированного взаимодействия. Каждый надлежащим образом выполняет свою функцию, каждый ожидает от партнера предсказуемых, обоснованных нормами и правилами обусловленных действий.

¹³⁴ См.: Русаков А. Ю. Информационно-коммуникативные технологии в социально-политической сфере (Опыт социально-философского анализа): монография. — СПб.: Типография «Береста», 2008.

2. Разделение труда и профессионализация выполнения функций. Каждый выполняет определенный круг обязанностей. В обществе осуществляется специальная подготовка людей для выполнения ими профессиональных обязанностей. В этом залог высокой эффективности институтов.

Особый тип регламентации. Институт — особый вид социальных связей, регулирования взаимоотношения людей, требующий рациональной обоснованности, жесткий и обязывающий. Институциональные механизмы регуляции связаны с наличием четко фиксированных, однозначно толкуемых норм, образцов поведения, социального контроля, санкций, стимулирующих желательное поведение и создающих препятствия нежелательному поведению.

Наличие учреждений, в рамках которых организуется деятельность того или иного института и ее управление.

Коммуникативно-процессуальный подход ориентирует исследователя на институализированный обмен, отличный от индивидуального обмена между людьми. Индивид в социальном институте обезличен, он выступает в специфической роли функционера. Необходимым условием деятельности института является выполнение индивидами своих социальных ролей. Ролевой подход основан на осуществлении ожидаемых действий и соблюдении образцов, норм поведения. Нормы при этом — условия выбора ролевого поведения и средства его измерения. Именно нормы упорядочивают, регулируют, формализуют взаимодействие индивидов в рамках института. Каждый институт характеризуется своим набором социальных и культурных норм, которые объективируются в регламентирующих документах.

И вот тут появляется иллюзия, будто можно иметь пакет документов со стандартами и по нему обеспечивать порядок в производстве, в шоу-бизнесе, вообще в организации жизни. Однако это не более чем иллюзия, поскольку общественная жизнь на порядок сложнее любой классификации, любых стандартов. Общество по мере развития, дифференциации и усложнения умножает и усложняет свои институты. Истинные стремления и цели людей в значительной степени зависят от институциональных структурных позиций и соответствующих приоритетных установок. Общественные ресурсы (власть, деньги, знания, престиж и т.д.) зависят от институциональных позиций людей. Эти ресурсы служат средством осуществления целей, но они и сами могут быть целями.

Известный американский социолог и футуролог Элвин Тоффлер¹³⁵ дал следующую обобщенную характеристику власти как следствия коммуникативных процессов: «Несмотря на сопутствующий самому понятию власти дурной запашок, возникший из-за злоупотреблений ею, власть сама по себе ни плоха, ни хороша. Это неизбежный аспект любых человеческих взаимоотношений, и он влияет на все — от секса и работы до машины, которую мы водим, телевидения, которое мы смотрим, надежд, за которыми мы гонимся. И мы — продукты власти в значительно болевшей степени, чем многие из нас представляют». Последнее утверждение, на наш взгляд, выделяет значительную определяющую роль, которую играет власть в жизни общества — управление жизнью общества.

¹³⁵ Тоффлер Э. Метаморфозы власти. — М.: АСТ, 2004. — С. 22.

Политолог В. В. Мшвениерадзе¹³⁶ дает сущностную характеристику власти как способности к реализации волевой деятельности политического субъекта. Основным способом существования власти является ее проявление в различных формах зависимости, независимости и взаимозависимости. Петербургские политологи В. А. Ачкасов и В. А. Гуторов¹³⁷ выявляют более полный набор сущностных характеристик власти: «Конечно, власть не может быть объяснена только с помощью психологических категорий. Поэтому нельзя не признавав необходимости ее системных, структурно-функционалистских и реляционистских трактовок. Однако власть, в том числе и политическая, это всегда система субъектно-объектных отношений, отношений между людьми — со всеми присущими им психологическими качествами и особенностями. Кроме воли к власти ее субъект должен обладать и иными психологическими предпосылками для реализации собственных властных функций. Отнюдь не каждый человек по своему характеру способен к руководящей деятельности, принятию решений, выходящих за круг его повседневных интересов».

Властные отношения возможны только тогда, когда субъект власти обладает необходимым набором качеств: ответственностью, профессиональной компетенцией, наличием воли, достаточной мерой понимания, устойчивостью по предсказуемости реакции объекта власти на управляющее воздействие субъекта и давление внешней среды (учет особенностей объекта и факторов внешней среды в динамике).

¹³⁶ Власть: Очерки современной политической философии Запада. — М., 1989. — С. 19.

¹³⁷ Политология: учебник / под ред. В. А. Ачкасова, В. А. Гуторова. — М.: Высшее образование, 2007. — С. 133.

Выдающийся немецкий ученый Макс Вебер¹³⁸ (1864—1920 гг.) известен как создатель классической теории бюрократии как института власти. Он обозначил им специфическое явление — систему организации с ярко выраженным разделением функций, четкими нормами и правилами, формализованным характером отношений, иерархическим строением и управленческой структурой. Вебер полагал, что в зависимости от ситуации говорят о власти отца над детьми, о власти денежного мешка, о власти юридической, духовной, экономической и т.д. Но в первую очередь под властью подразумевают высшую государственную власть. С точки зрения легитимности он выделял следующие три типа власти:

• власть традиционную (опирающуюся на традиции, социальный опыт и обычаи предков);

• власть харизматическую (опирающуюся на авторитет лидера и харизму носителей власти);

• власть легальную (опирающуюся на силу закона и формальной капиталистической рациональности).

Формула власти М. Вебера как возможности или способности навязывать свою волю людям помимо их желаний включает в себя понятие о «способности и возможности». То или иное действие можно назвать проявлением власти, если оно побуждает человека (людей) делать что-то, чего они не сделали бы по своей воле. Значит, речь идет о насилии как механизме власти. Английский философ Дж. Локк считал, что власть по своей природе неотделима от насилия, которое должно применяться исключительно для установления законного порядка.

¹³⁸ См.: Вебер М. Избранные произведения: пер. с нем. — М., 1990; Гайденко П. П., Давыдов Ю. Н. История и рациональность: Социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. — М., 1991; и др.

Он писал: «Политической властью я считаю право создавать законы, предусматривающие смертную казнь и соответственно все менее строгие меры наказания для регулирования и сохранения собственности, и применять силу сообщества для исполнения этих законов и для защиты государств от нападения извне — и все это только ради общественного блага»¹³⁹. Проблема соотношения власти и насилия в русской социальной философии наиболее ярко исследована Л. Н. Толстым¹⁴⁰.

Великий классик, философ-моралист Лев Николаевич Толстой (1828—1910 гг.) полагал, что с тех пор, как появилось сопротивление злу насилием (то есть борьба), и возникло явление власти. Любая власть есть насилие. Оно применяется меньшинством общества по отношению к большинству. Властные же отношения реализуются в борьбе как меньшинства с большинством, так и, напротив, большинства с меньшинством. По мнению Толстого, главной заповедью является та, которая налагает запрет на насилие. Насилие, по его мнению, несовместимо ни с буквой, ни с духом христианского учения ¹⁴¹. Кроме того, Толстой рассматривал проблемы власти светской неразрывно с проблемами власти грубого суеверия и церковных догматов ¹⁴². Исследуя природу власти, Толстой пришел к выводу, что «власть есть такое отношение известного лица к другим лицам, в котором лицо это тем менее принимает участие в действии, чем более оно выражает мнения, предположения и оправдания совершающегося совокупного действия...

¹³⁹ Локк Дж. Два трактата о правлении // Сочинения: В 3 т. — М., 1988. — Т. 3. — С. 263.

¹⁴⁰ См.: Толстой Л. Н. О существующем строе // Собрание сочинений: В 22 т. — Т.16: Публицистические произведения, 1855—1886. — М.: Худож. лит., 1983 и др.

¹⁴¹ Арефьев М. А., Давыденкова А. Г., Козлов Ю. А., Осипов И. Д. История политических и правовых учений в России: учебник. 2-е изд., испр. и доп. — СПб.: ИПП, 2005. — С. 182.

¹⁴² См.: Толстой Л. Н. Почему христианские народы вообще и в особенности русский находятся теперь в бедственном положении [Электронный ресурс] / Режим доступа: https://www.kpe.ru/articles/1493/, свободный. — Загл. с экрана.

В нравственном отношении причиною события представляется власть; в физическом отношении — те, которые подчиняются власти. Но так как нравственная деятельность немыслима без физической, то причина события находится ни в той и ни в другой, а в соединении обеих» ¹⁴³.

Русский правовед, государствовед, историк Н. Н. Алексеев¹⁴⁴ (1870—1964 гг.) считал, что в русской философии права установлено различие между двумя родами властных отношений — между властями хозяйскими и властями служебными. Хозяйское владение есть власть над тем, что является только средством и что односторонне используется человеком. Таковой и является власть собственника. Служебная власть (или власть социального служения) есть власть над тем, что есть не только средство, но и цель в себе. Таковы властные отношения над людьми в семье, в обществе, в государстве. Между этими формами власти, совершенно справедливо подчеркивает Алексеев, существует тесная взаимосвязь. Исходя из различий абсолютной и относительной собственности, Алексеев специально рассматривает государственно-частную систему хозяйства как наиболее адекватную форму относительной собственности и наиболее перспективную для развития России. Теория Алексеева провидчески раскрывает реальный механизм властных отношений через правовые отношения собственности. Они же указывают и на характер социальных связей.

¹⁴³ См.: Толстой Л. Н. Об исторической науке // Война и мир: эпилог, часть вторая [Электронный ресурс] / Режим доступа: https://www.kpe.ru/articles/1067/, свободный. — Загл. с экрана.

¹⁴⁴ См.: Алексеев Н. Н. Собственность и социализм. Опыт обоснования социально-экономической программы евразийства // Русская философия собственности. — СПб., 1993.

Согласно воззрениям Б. Рассела¹⁴⁵, любое достижение намеченного результата действия уже есть проявление власти — независимо от того, приводит такое достижение к столкновению с другими людьми или нет. Александр Гамилвтон¹⁴⁶ (министр финансов США в правительстве Дж. Вашингтона) задал риторический вопрос: «Что есть власть, как не способность или дар что-либо совершить». Вопрос не требовал ответа, так как предполагал, что сущность власти в том и состоит, что она открывает путь для любого человека, одаренного способностями и энергией, изменять общественные институты и обстоятельства во благо обществу.

А. Г. Здравомыслов¹⁴⁷ выделяет активное начало власти. Она не просто отражает интересы, но и творит новые отношения, конструирует социальный мир, модифицируя социальное пространство. Главное качество власти — ее способность конструировать отношения между людьми. Петербургские философы и политологи И. С. Панченко и Г. В. Стелвмашук¹⁴⁸ считают, что основой власти является волеутверждение. Оно может быть в самых разнообразных формах: подчинения, принуждения, взаимоподчинения, взаимопринуждения, убеждения, разубеждения, взаимоубеждения, насилия, ненасилия и т.д.

¹⁴⁵ См.: Власть: Очерки современной политической философии Запада. — М., 1989. — С. 149 — 177.

¹⁴⁶ Кравченко А. И. Политология: учеб. — М.: ТК Велби, Изд-во «Проспект», 2008. — С. 135.

¹⁴⁷ См.: Здравомыслов А. Г. Власть и общество // Социологический журнал. — 1994. — № 2.

¹⁴⁸ Панченко И. С., Стельмашук Г. В. Актуальные вопросы политологии: учебное пособие. — СПб.: ЛГОУ, 2000. — С. 32.

Процесс властвования упорядочивается и регулируется с помощью специального механизма власти — системы организаций и норм их устройства и деятельности. Применительно к обществу механизмом власти выступают государственные органы, органы местного самоуправления и другие Социальные и политические институты, а также право¹⁴⁹ как совокупность норм, правил поведения, выраженных в законах и постановлениях государственной власти и регулирующих общественные отношения.

М. В. Илвин и А. Ю. Мелввиль¹⁵⁰ полагают, что слова «власть», «мощь», «сила», «влияние», «богатство», «нормы», «права», «полномочия» и т.п. стоят в одном синонимическом ряду. Мощь и силу объединяют с властью особые качества — способность к некоему делу, свершению. Влияние, богатство, нормы (и даже навыки, обычаи) являют собой некое подобие власти, но осуществляемой по-иному и в иных отношениях. Наконец, права, полномочия, авторитет суть некие неотъемлемые дополнения (и в этом смысле продолжения) власти, ее инструменты или условия осуществления. Петербургские политологи В. А. Ачкасов и В. А. Гуторов¹⁵¹ подчеркивают, что власть — весьма важный для жизни любого общества и его отдельных систем и подсистем феномен.

¹⁴⁹ Политический Словарь / под ред. В. Чертихина, Э. Микаэляна. — М.: Госполитиздат, 1958. — С. 444.

¹⁵⁰ Илвин М. В., Мелввилв А. Ю. Власть // Райгородский Д. Я. Психология и психоанализ власти: хрестоматия. Т. 1. — Самара: Издателвский дом «БАХРАХ», 1999. — С. 56.

¹⁵¹ Политология: учебник / под ред. В. А. Ачкасова, В. А. Гуторова. — М.: Высшее образование, 2007. — С. 134—135.

В различных сферах общественной жизни она выполняет ряд руководящих функций, как то: господство, т. е. полное подчинение объекта власти воле ее субъекта; регулирование общественных отношений; контроль над поведением индивидов и групп; управление общественными процессами; организация и координация действий по выполнению поставленных перед обществом или группой задач; мобилизация индивидов, групп или общества в целом на достижение каких-либо значимых для них целей. К. С. Гаджиев¹⁵² полагает, что власть является одним из главных (если не самым главным) ресурсом любого человеческого сообщества. Без наличия властных отношений невозможно координирование социальных связей, достижение взаимоприемлемых компромиссов между различными социальными общностями, слоями и индивидами, поддерживание целостности и стабильности общества.

В сфере власти выделяется множество ее проявлений. В. Г. Ледяев¹⁵³ считает, что в зависимости от источника подчинения объекта субъекту властные отношения могут принять форму силы, принуждения, побуждения, убеждения, манипуляции и авторитета. Власть в виде силы означает способность субъекта достичь желаемого результата в отношениях с объектом либо путем непосредственного воздействия на его тело или психику, либо с помощью ограничения его действий. В принуждении источником подчинения объекта команде субъекта выступает угроза применения субъектом негативных санкций по отношению к объекту в случае отказа от повиновения, т. е. угроза силы. Побуждение основывается на способности субъекта обеспечить объект ценностями и услугами, в которых тот заинтересован. В отличие от принуждения, связанного с негативными санкциями, в процессе осуществления побуждения нежелание объекта следовать распоряжениям субъекта преодолевается с помощью позитивных санкций, обещания вознаграждения.

¹⁵² Гаджиев К. С. Политология (основной курс): учебник — М.: Высшее образование, 2007. — С. 123.

¹⁵³ Ледяев В. Г. Власть: Концептуальный анализ. — М., 2001. — С. 344—345.

В убеждении источником власти выступают аргументы, которые субъект может использовать для подчинения объекта. В отличие от принуждения и побуждения, которые внешне могут выглядеть как убеждение, последнее подразумевает отсутствие конфликта между субъектом и объектом. Манипуляция как вид власти основывается на способности субъекта осуществлять скрытое влияние на объект. В отличие от других видов власти, манипуляция может иметь место без команды субъекта и даже тогда, когда объект не знает о самом существовании субъекта. Она осуществляется либо через коммуникацию, в процессе которой субъект делает замаскированные предложения (обычно путем подачи селективной информации), либо путем влияния на окружение объекта. Хотя с точки зрения объекта манипуляция выглядит как убеждение, это разные виды власти.

В процессе убеждения субъект не лишает объекта (сознательно) необходимой информации, а в манипуляции субъект не хочет, чтобы объект мыслил так же, как и он сам, и поэтому сознательно ограничивает поток информации для объекта. И наконец, источником подчинения объекта во властном отношении в форме авторитета выступает определенная совокупность характеристик субъекта, которая делает объект обязанным принять команду субъекта независимо от ее содержания. В отличие от силы и манипуляции, авторитет зависит от восприятия объекта и обязательно результируется в его повиновении команде субъекта. Объект повинуется добровольно, поскольку рассматривает свое повиновение как должное. И наконец, укажем, что в интересующем нас аспекте концептуальная власть достаточно часто использует формы манипуляции, в первую очередь, общественным мнением, а также имеет такой ресурс, как скрытие информации, аккумуляцию информации в своих целях и т.д.